Часовое имя - Страница 32

Чтобы не думать о друзьях, Василиса решила сосредоточиться на других мыслях. Вот, например, Норту и Дейле исполнилось аж целых пятнадцать лет! А Василисе нет еще и четырнадцати… Но скоро будет. Интересно, что отец подарит ей на день рождения? Если, конечно, вообще соберется праздновать его с такой же пышностью… Или вот, что бы она, двадцатилетняя, подарила сама себе на пятнадцатилетие? Наверное, тоже деньги… Хотя вряд ли, уж она-то нашла бы чего-нибудь поинтереснее. Допустим, фотографию друзей или записку с предсказаниями. Интересно, так можно? Вот например: ищи Черную Комнату там-то… Или: Фэша можно спасти только так-то… У Василисы аж дух перехватило от подобной перспективы. Впрочем, наверняка так нельзя, иначе все бы подсказывали себе, что делать в прошлом, и будущее могло бы измениться. Помнится, что-то такое писали в учебнике по хронологии.

Неожиданно ее размышления прервали: слева по коридору послышались чьи-то шаркающие, нестройные шаги, звук бьющегося стекла и вслед за ним — рассерженное бормотание. Каково же было удивление Василисы, когда из-за поворота показалась растрепанная среброволосая голова, тонкий силуэт и взметнувшаяся ткань подола черно-золотого платья, — перед Василисой предстала самая неприятнейшая из всех, кого она когда-либо знала, — госпожа Мортинова собственной персоной.

При виде девочки голубые глаза Елены распахнулись от изумления. Она часто заморгала, словно пыталась избавиться от наваждения, но через какое-то время ей все же удалось вновь сфокусировать взгляд.

— Оп-па-а… — Елена полностью утвердилась в мысли, что перед нею все-таки Василиса, и попыталась выпрямиться. Это ей удалось, но путем сильного раскачивания верхней половины тела туда-сюда.

«Да она совсем пьяная!» — с ужасом подумала Василиса, наблюдая за попытками Елены изобразить из себя оскорбленную и негодующую особу. Раньше девочке не приходилось видеть так близко очень пьяных людей, и она, признаться, серьезно струхнула.

— Нет, вы только посмотрите, кто з-здесь! — воскликнула Елена театрально и постаралась вскинуть руки в изящном жесте, но вместо этого чуть вновь не упала.

Невольно Василиса вжалась в стену, попытавшись слиться с нею, чтобы стать незаметной.

— Посмотрите, кто здесь, — тупо повторила Елена, будто не доверяя своим же словам. — Вот она — Вассс-илиса Огнева, девочка, которой не ссс-ледовало рождаться никогда! — со свистом проговорила она, и ее лицо искривила горькая, злая усмешка, больше похожая на гримасу боли.

Василиса даже не старалась скрыть испуга: по всей видимости, Елена абсолютно не контролировала себя. Да, зрелище представлялось одновременно жалким и страшным, поэтому девочка поспешила вытянуть часовую стрелу. На всякий случай. Мало ли что придет в голову этой ужасной женщине в таком состоянии?

От Елены не ускользнул этот жест — она запрокинула голову, и ее злорадный, торжествующий смех раскатисто прокатился по коридору.

— Хочешь з-зачасовать меня? — Мортинова глупо хихикнула и зачем-то заговорщицки подмигнула Василисе. После чего вдруг пошла на нее и, сильно схватив за горло, придавила затылком к стене.

От шока и боли у Василисы выступили на глазах слезы. Она по-прежнему держала в руке часовую стрелу, но боялась даже пошевелиться, чтобы не разозлить Елену еще больше.

Ее блестящие от гнева глаза оказались настолько близко, что Василиса отчетливо видела на них сеть красных прожилок на белках, резко контрастирующих с ярко-голубой радужкой.

— Как бы я хотела сдавить покрепче твою маленькую шейку, — прошептала Елена ей в самое ухо. — И все стало бы хорошо… Правильно! Как надо.

Елена фыркнула прямо в лицо Василисе, обдав противным сладковатым запахом цветочных духов и вина.

— Ты получила высшую степень и вот — мы живем в этой параллели, — бессвязно продолжила часовщица. — В той самой, где правит Белка, его бывшая, жалкая девка… В той самой, где живет его ужасная мать… Я старалась уберечь моего Нортона, как могла. Я даже отдала его этой глупышке Нире… Разве Нортону было с ней плохо? — Взгляд Елены еще больше затуманился. — Думаю, что нет… Она ведь родила ему симпатичных двойняшек, и впоследствии у них обнаружился часовой дар… Если бы она дожила, то сошла бы с ума от счастья. Да, все шло так хорошо! И вот появляешься ты… И теперь мой Нортон вынужден жить в том самом мире, в той самой временной вероятности, где ему грозит ги-ибель!!! — Она вдруг жалко и отчаянно взвыла, и Василиса, не выдержав, крепко зажмурилась от страха.

Наверное, стоило бы закричать, лихорадочно соображала девочка. Кто-нибудь обязательно услышит и придет на помощь! Она напряглась от усилия, но вместо крика из ее горла послышался лишь сдавленный хрип. Тогда она изо всей силы лягнула Елену ногой, но та даже не заметила — ворох юбок пышного платья смягчил удар.

— Твоя мать глубоко ранила его, — продолжала шептать Елена, словно в забытьи. — Предала, растоптала его душу… Она никогда не понимала его, проклятая рыжая… Никто не понимает его так, как я… Вы все желаете ему смерти, но я спасу его. Спасу моего Нортона… Убью тебя, и все будет хорошо…

— Отпусти девочку, Елена.

Услышав столь властный и вместе с тем ироничный голос, Василиса открыла глаза. Оказывается, к ним подошел мужчина — она не видела его ранее. Судя по щегольскому виду, это был кто-то из высших часодеев: аккуратная стрижка, ухоженное лицо с небольшой бородкой, дорогая одежда — бежевый костюм с перламутровыми пуговицами, кремовая рубашка и светло-зеленый шелковый платок на шее. Может, советник из РадоСвета?